– Чем вы намерены удивить на концерте 26 ноября? В какой степени он будет презентацией материала нового альбома «20.12», а в какой – данью старым добрым песням?

– Да никакой дани и удивления, просто сыграем новую программу в Питере, естественно, добавив песни с других альбомов.

– 38 лет в рок-н-ролле, 28 в «Алисе»… А какие из ваших песен вас самого больше всего греют?

– Те, которые не греют, я не пою.

– Согласны ли вы с теорией, что каждому композитору Бог отпустил определенное число по-настоящему талантливых мелодий, и этот запас обычно реализуется в молодости, а в возрасте после 50-60-ти уже не создать новых композиторских шедевров?

– Меня теории как-то мало интересуют, я больше практик. А на практике никаких проблем, учитывая тот возрастной отрезок, который вы мне обозначили, не возникает. Плюс к тому, я не считаю себя композитором.

– Сейчас многие жалуются на отсутствие свободы слова, между тем вы пишете на самые острые темы весьма вольно. Расскажите, как это у вас получается.

– Я же не журналист, о чем хочу, о том и пишу, это журналистика ангажирована: «кто платит, тот и заказывает». У рок-движения несколько иной подход к жизни и творчеству – что хотим, то и делаем. Собственно, так было всегда, вы же не думаете, что при СССР свободы слова было больше? Ничего, как-то справлялись.

– Согласны ли вы, что рок-музыка исчерпала свой творческий потенциал, что ее лучшие времена остались в 60-70-х годах?

– Ну, если рок-музыка себя исчерпала, зачем вам это интервью? Какой смысл разговаривать с человеком, который не имеет никакого значения с 70 года?

– Когда и как вы поняли, что рок-музыка способна выразить идеи христианства?

– А с чего вы взяли, что я понял нечто подобное? Идеи (если использовать ваш лексикон) христианства выражает церковь, а принимают эти «идеи» преданные церкви люди. Вот и всё.

– На вашей футболке написано: «Православие или смерть». Далеко не все поймут, какой в этом смысл.

– Смысл вообще дело сложное. У каждого свой. Вас бы устроила на мне майка с надписью «Хочу пива» или «Жизнь удалась»? Тут да, смысл понятен всем, бесспорно.

– Андрей Макаревич выразил беспокойство насчет активного слияния религии и государства в сегодняшней России. Как вы оцениваете такую позицию?

– Наша церковь отделена от государства. Поэтому всё, что общество предъявляет государству, к церкви не имеет никакого отношения. И слава Богу.

– Вы награждены церковным орденом, знаком святой Татианы, за вклад в духовное воспитание молодежи. Как вы сами считаете, по заслугам?

– Видимо, так считает церковь, которая меня наградила. Поэтому этот вопрос к церкви, ну и к молодежи.

– Как отец троих детей посоветуйте, как пробудить в молодом поколении живой интерес к религии.

– Если дети не растут вне религии, они не могут представить себе иную форму жизни. Жизни без Бога.

– Обладает ли вера целительной энергией?

– Сила молитвы безгранична, если только вы понимаете, о чем я говорю.

– Чей образ вы носите на груди?

– На груди я ношу крест.

– Поддерживаете ли идею сделать Пасху государственным праздником, выходным днем?

– А Пасха не в выходной день не бывает, если вы не в курсе, возможно, государственные деятели тоже этого не знают? У нас светское государство, зачем ему вдруг такой государственный праздник? Нет, если они там наверху решат обозначить православие как государствообразующую религию, я буду только рад.

– Какие эмоции вызвало у вас участие в концерте по случаю 30-летия Ленинградского рок-клуба? Многие говорили, что такого концерта больше не будет, в таком составе не удастся собраться.

– Возможно, многие правы, еще через 30 лет все участники этого мероприятия уже умрут… Что касается эмоций, не знаю, я концерт не видел, отыграл и уехал, обнялся только с Колей Васиным, да с Шевчуком секундно перекинулись воспоминаниями. Борис Борисычу свой альбом подарил. Вот и всё.

– Нужен ли сегодня Петербургу рок-клуб?

– Мне бы хотелось, чтобы он был, но только на том же месте, в том же помещении.

– Юрий Шевчук утверждает, что музыка улиц, музыка времени сейчас уже не рок, а рэп. Вы не так давно приняли участие в проекте «Лед 9. Холодная война». Означает ли это, что вы с таким же почтением относитесь к рэпу?

– Мне кажется, что я первым начал читать рэп в этой стране, это так, для справки. А что касается «музыки улиц», то на каждой улице своя музыка, иногда эти вкусы совпадают. Это я говорю, как человек, для которого двор, то бишь улица, являлся источником познания жизни.

– В одном из интервью вы сказали, что согласитесь написать мемуары не меньше, чем за 200 тысяч евро. Это была шутка? Что вас на самом деле останавливает от того, чтобы выпустить книгу со своими мемуарами?

– Это не шутка, предложите мне такую сумму, и я тут же сяду за эту сагу. А бесплатно зачем мне тратить время на белиберду? Тратить время на воспоминания в угоду любопытным? Не испытываю никакого желания.

– Как вы относитесь к разрушению старой Москвы и Петербурга, к появлению в двух столицах современных зданий, небоскребов?

– Старая Москва – она разная: пятиэтажки как-то не жалко. Если говорить об архитектурном наследии, то я как нормальный человек и москвич, естественно, не могу относиться к этому одобрительно. То же и с Петербургом. И новые дома – они тоже разные и в разных местах строятся. Вопрос уместности и наличия бережного отношения к городам.

– В течение уже нескольких лет вы общаетесь с поклонниками через интернет. Там, кстати, каждый пятый вопрос на темы веры и религии… Но в последнее время, как мне кажется, вы охладели к Сети, появляетесь там всё реже.

– Почему? Я в инете регулярно. А на вопросы отвечать надоело, это да. Особенно на вопросы о религии. Я вот отвечал-отвечал, а вы, например, по сотому разу меня об одном и том же спрашиваете. Тут кому угодно надоест.

– Нужно ли ставить памятник Виктору Цою? Если нужно, в каком виде?

– Цой «памятник себе воздвиг нерукотворный». Это факт. А всё остальное, видимо, должны решать и решают какие-то комиссии. Любое их решение не отменяет и ничего не добавляет к тому факту, который я с помощью Александра Сергеевича Пушкина уже озвучил выше.

– Поделитесь планами концертной и студийной деятельности. Остались ли у вас какие-то мечты в музыке, в карьере?

– Я как-то никогда не мечтал, вы, может быть, о целях спрашиваете, так цели есть, даст Бог, достигну.

– Над чем вы сейчас работаете?

– Вы удивитесь, над новым альбомом. Осуществляю тем самым свои «карьерные мечты».

– Вы когда-то сделали проект с Рикошетом. После этого не возникало желания, не уходя из группы, сделать что-то сольное, помимо «Алисы»?

– Прошу прощения, но не возникало. Какой смысл? В другой жанр уходить? Немного попеть в опере? Ну, просто со всеми другими моими планами прекрасно справится группа «Алиса».

источник : http://www.alisa.net/